фбс 5

Киев.

В интервью с неким Камилем Козловым, начальником пресс-службы УВД – слезы и сопли по поводу заказных убийств, ставших веянием нашего времени. Никакой хронологии, никаких подробностей. Да и фактов-то немного. Единственное открытие, которое я сделала – это то, что Карина Юрьевна – не дочь Грача, как решил Бизя, а его жена. Это кое-что меняло.

– Ладно, не учи, – оборвал его Гуров и, помедлив, добавил: – Ты бы скрылся куда на пару дней. Как доктор советую!

И вот не прошло и двух дней, как появились первые «ласточки».

– Да, – прохрипела я, – вроде да.

Чтобы немного взбодриться, я помассировал виски. Естественно, что о своем визите к Герингу я ничего не стал говорить, не хотел втягивать ее в это дело. Так будет безопаснее для нее.

– Не хочу! Не надо!

– А что сделает Троянка? – спросила со злостью Мария. – А Кремень? А Диодор и Шайка что? Ноги поломают? Метя, прекрати!

Через несколько секунд начались репрессии. Из дома сначала повылетали мужики, громко матерясь. Пьяные, мало что соображающие, большей частью полуодетые, один и вовсе голый. Очумело тряся башкой, он стыдливо прикрывал опалубка ламинированная ладошкой эрегированный пенис и жалостливо скулил : «Это чо ж такое деется, люди?»

Его секретарь, состоявшая при нем уже тридцать лет, по имени Марселла Палумбо, к которой он обращался то по-английски, то по-итальянски, распаковывала картонные коробки с документами, а отец Орьелла раскладывал их по ящикам зеленых металлических шкафов. Оба армированный бетон, и Орьелла, и Марселла, были седовласыми, и оба были одеты в черное. Очень похожие на городских пингвинов, они озабоченно сновали по маленькому офису. Священник винтовые сваи стоимость жаловался, что с ним жби стеновые панели поступили негуманно, переведя из прихода, где он прослужил более сорока лет. А его секретарь, разгружая коробку за коробкой, ворчливо поддакивала. Карелла понял, что бумаги, над которыми они хлопотали, относились к прежнему приходу Орьеллы, и несъемная опалубка здесь они вряд купить дешевую фанеру ли будут иметь какую-то ценность. Но кто знает, может быть, он перевез их из сентиментальных соображений.

Элси быстро мигнула, но глаз не отвела.

– Молодой человек, который работает здесь с девушками.

– Нет, вон его плащ, вон портфель. Где-то здесь.

Григорьев, опер из «убойного» отделения Ленинградского РУВД, занимал крошечный угловой кабинетик, в котором с трудом умещались письменный стол, пара стульев и бетон в 25 невероятных размеров ободранный сейф.