комбинат железобетонных изделий

Киев.

Проблема заключалась в том, что хирург Шарин Эверард Кук, заместитель главного врача, жила на другом конце Калмс-Пойнт-Лайн. Оттуда, несомненно, открывался великолепный вид на залив, но со станции метро, расположенной в трех кварталах от дома Клинга, туда было добрых минут сорок езды.

– Ну-ну, – покачала головой Василиса Аристарховна. – Да вы, дружище, в самом фанера китай деле оптимист. Неисправимый оптимист.

И все это по домофону!

– Больше ничего интересного не заметили?

— Мне при моих внешних данных понадобится месяц и более, с непредсказуемым результатом. А нам нужен ответ через два-три дня.

Я отпил пива.

Столь смелые языковые опыты соответствуют всей стилистике писем Белинского, пестрой, неровной (в отлитие от бакунинской). Наряду с аналитическим стилем - дружеская болтовня, шутка, резкое просторечие. А сквозь философический или разговорный тон прорывается вдруг язык романтической идеальности. Так, в письме 1838 года Белинский говорит об Александре Александровне Бакуниной: "Нет, никакую женщину в мире не страшно любить, кроме ее. Всякая женщина, как бы ни была она высока, есть женщина: в ней и небеса, и земля, и ад, а эта - чистый, светлый херувим бога живого, это небо, далекое ламинированное дсп цена двп дсп фанера, глубокое, беспредельное небо, без малейшего облачка, одна лазурь, осиянная солнцем куплю ламинированную фанеру!" (XI, 241). Но этот опалубка строительство язык - еще остатки прежнего идеального направления, и он становится для Белинского все менее и менее возможным.

– Мужик!

Фокусник выходит на перрон, а там — все местное руководство в полном составе: встречают московского гостя. Тут же местная королева красоты, буфетчица Антонина, в утепление фасадов стоимость кокошнике и с хлебом—солью. Как увидели моего знакомого в номенклатурном черном костюме, так к нему и бросились. Руки пожимают, в глаза искательно заглядывают — уж как мы вам рады! Уж как мы вас ждали! Он им пытается возражать: вы, мол, меня не за того приняли! А они и слушать не хотят, понимают, что разводит ревизор конспирацию. Усадили опалубка своими руками в черную «Волгу» и повезли знакомиться с местными достопримечательностями, начиная, понятное дело, с ресторана.

— Те, кто ел эту стряпню… такое не забывается, — буркнул я.

Мартин Бек выключил магнитофон и вызвал конвой.

Впрочем, чего хотелось бы Васильчикову, никто из бригады не интересовался, дойдет и до него очередь.

– Я здесь не для того, чтобы помогать вам, – сказал я. – Моя задача – не допустить, чтобы немцы захватили вас и допросили, прежде чем убить.