декоративные заборы из бетона

Киев.

Это ты повсюду таскаешь ее за собой. Это ты не отпускаешь ее от себя ни на минуту. Да, Андрюша, да. Ты заставляешь ее маяться, улыбаться тебе перемычки железобетонные гост из-за шторы, из окна трамвая, из темноты, из света купить сваи... Отпусти ее наконец! Прояви милосердие и к ней, и к себе.

Он умолкает, приятно взволнованный появлением слегка запотевшей бутылки, которую приносит Фелиция.

Скафандр плюхнулся на штабель пропитанных водой, покоробившихся картонных ящиков. Картон под дамой просел, но незначительно: внутри картонных ящиков находилось нечто немнущееся.

– Совершенно уверен. Но жила она с ним не с самого начала. Прежде у нее была квартира в этом доме, где живут еще двое англичан. А потом она переехала к нему. Да, в этом я уверен. Более того, я это видел собственными глазами.

– Чего бетон 500 ж мне не предложили? Может, я тоже – условно…

Верка курить не торопилась, а может, девушка и вовсе вела правильный образ жизни, и вместо того, чтобы со всеми направиться в подъезд, она юркнула в кухню. Василиса поспешила за ней. Она застала дочку невесты возле холодильника – та держала в руках маленькую тарелочку и программа дсп таскала оттуда красную влажную рыбку.

– Да, диктуйте адрес, – отозвался я.

— Ну, если бы он достиг чего-нибудь серьезного, нам бы это было известно, — сдержанно сказал Панафидин. — Но Лыжин вряд ли мог получить сколько-нибудь серьезные результаты, он ведь перешел на абсолютную кустарщину…

Грязнов покрутил пальцем у виска, но спорить не стал, видя, что его друг завелся не на шутку и собирается повторно допрашивать свидетелей в двенадцать часов ночи.

– Дома торчит, сука, – проговорил чей-то мужской голос, с силой хлопая автомобильной дверцей. – Твою мать, сроду нам с тобой одно дерьмо выгребать достается...

— Тогда её можно поздравить. Но дети, по-моему, стали вести себя нормальнее, больше строительная фанера не смотрят на меня зверем пол паркет. Добровольно со мной встречаются и даже делятся своими проблемами.

Я принялась быстро листать книгу, пока наконец не наткнулась на этот обряд.

— Ага. Ну да, — сказал Хейз. — Верно?

Он не знал, о чем он думает или почему. Рассуждая на темы osb цена латинского или французского языка, английской истории, судебных прецедентов, он умело пользовался накопленными знаниями, но в этой непривычной теме любви ощущал себя полным дебилом. И — как он не сомневался, сказал бы магистрат — он был заблудшим юнцом, коему грозит опасность навлечь на себя неудовольствие Бога.