фанера фбс

Киев.

Хозяин соседней станции Анатолий Иванович Полоз оказался кряжистым седоватым мужиком с откровенно недобрым взглядом. Он стоял, набычившись, против Станислава и уверенно говорил:

– Почему они ходят по моим провинциям, как по своей земле?

– А вот у Селезнева все откладывалось в памяти, – продолжала я, – поэтому он ночью спокойно вошел в незапертую квартиру Матвея, через шкаф проник к Сиде, задушил Веру, которой дали снотворное, и ушел. Но потом запаниковал!

Никто, естественно, не знал. Я повернулся обратно фбс 24 к чужаку.

Оказавшись в своем кабинете, Арнольд Иванович открыл сейф и достал из него небольшой футляр из черного бархата. Прежде чем открыть его, он еще раз оглядел свою гостью и произнес с наигранным почтением:

– Слышите? – спросил он с легким разочарованием.

— Ещё бы. В дсп 38 переставная опалубка любимчиках бетон м150 у Жени ходил. А сам… гадкий человек, неискренний!

– Прописка вообще отменена! – взвизгнула Жанна, наступая на бетон м400 Сикстину Павловну. – Я юрист, и вы мне тут не вкручивайте!

Кэти выразила свою досаду, звонко постучав ложкой по ножке винного бокала:

Доктор вздохнул:

– Я из санэпидемстанции, – ответила Мариша. – У ее ребенка обнаружен вирус статекока. Нужна срочная госпитализация.

Юдин полулежал в кресле, изображая спокойствие системы утепления фасадов и безразличие, получалось неплохо, но пальцы руки, выбивавшие на подлокотнике дробь, свидетельствовали фанера 8, что хозяин человек нормальный.

– Как же так? – удивились подруги. – Но вы же вначале сказали, что это она застрелила Риту?

– Не журись, Петёк. Как твоя фамилия, неужто Фурманов?

– В общем-то, да, – сказал Флеминг, глядя поверх моего плеча на зеленый остров, который, казалось, поднимался навстречу нам. – Тебе ведь известно о… э-ээ… неодобрительном отношении Эдгара к методам Уильяма, старина?

Ирина поняла, что журналистка как следует набралась. Ее слегка покачивало, и ехидства в голосе было явно больше, чем позволяли даже очень либеральные приличия.

Волков задумался.

– Люди, интересовавшиеся судьбой ученого, – уточнил он.

Эпилог

– Ну и как тебе? – занудил Женя.

— Мои дорогие, — сказала она, — не хотела вам мешать, но разрешите напомнить — рабочий день давно закончился. Сейчас двадцать два часа пять минут. Мы уговаривались, что в двадцать два, без напоминаний… Мне продолжать?