— Не будьте идиотом! Говорите, что за картина, или перестаньте отнимать у меня время.
— Твой, что ли? — уставилась я лист двп на Ингу.
Если верить Геррере, группировка собиралась провернуть сделку прямо здесь, в городе. Адреса он не знает, но может разузнать для Клинга, если Клинг обеспечит безопасность Герреры в следующие ламинированная фанера купить несколько дней. Чтобы эти парни не отправили его на дно реки в бочке с цементом. В назначенном месте и перейдет из рук в руки миллион долларов, после того, как клиент проверит качество товара спортивный паркет и вес. Туда завалится Клинг со своими парнями, повяжет продавцов, покупателей, конфискует и деньги, и товар — конечно, если Геррера раздобудет адрес, по которому состоится сделка.
— Мы сбросим одежду буронабивные сваи цена и обувь и поплывем. Шансов у нас мало, но ничего другого не остается.
– Ладно, – махнул рукой Константин Дмитриевич, – ступайте. Руководители! Надеюсь, ваши люди не попадутся на глаза людям Непесова. Постоянно держать меня в курсе и докладывать о малейшем изменении в ходе операции.
– Ага, – усмехнулась в ответ Галина. – Хоть книгу про него пиши.
– Можете не сомневаться продажа фбс. Поваляли дурака, и хватит. Теперь-то мы узнаем, что скрывал от нас Дайкстон.
– На кухне? – с надеждой спросила я.
В Николаевске-на-Амуре Адашева-Гурского опять ждала неудача. Выставку, разместившуюся в одноэтажном, по-домашнему уютном Доме творчества малочисленных народов Севера, он нашел сразу. Но Сталина там не было.
– И поэтому вы сами решили сыграть роль!
Вот именно в ней-то все дело и было, в этой ревности. Откуда что взялось, вообще-то говоря?! Какое он имел право на эту ревность? Но фанера 20 мм цена вот – взялось, и право почему-то имел…
Не было необходимости разыгрывать драму; я изготовление железобетонных изделий видел, что Фауста действительно ничего не знала.
— Не знаю, — глухо ответил Селезнев, отводя взгляд от ее глаз-угольков. — Но я это выясню. И разберусь с ними…
Но в Гжев приехали грубые, жестокие люди, шарахающиеся от Боречки. Услыхав, как женщины на лавочке называют ее сына «злобным уродцем», Ирина Леонидовна возмутилась, но сплетниц не поставила на место. Просто замкнулась в своей скорлупе, так и не начав общаться со вновь прибывшими.
Мы знаем, как Рембрандт писал эту картину. В последней мастерской с постоянно гаснущим камином было холодно, от каменных стен веяло сыростью. За чердачным окном гудела непогода, выл шалый зимний ветер, бросая ледяную крупу в стекло.
Комментариев нет:
Отправить комментарий